ТВОРЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ ДЛЯ УЧАЩИХСЯ ОЛ ВЗМШ
Задание 1.
Вставьте «пропущенное» в
стихотворение А. С. Пушкина:
Два чувства дивно близки
нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва,
Как . . . . . . . . . . пустыня
И как алтарь без божества.
Первоначально второе четверостишие читалось:
В них
уготовано от века
По воле Бога
самого
Самостоянье
человека,
Залог величия
его.
Но Пушкина что-то не удовлетворяло, и он
вычеркнул эту замечательную строфу, а взамен оставил нам незавершённую.
Учтите, что вместо многоточия можно вставить
много разных слов, но по смыслу встаёт единственное.
Кстати, это слово отсутствует в «Словаре
языка А. С. Пушкина», а это означает, что Пушкин ни разу не употребил его в
своих произведениях.
Может, не знал? – Вряд ли.
Задание 2.
Сочините небольшую сказку, персонажами
которой были бы следующие философские понятия: Действительность,
Возможность, Необходимость, Случайность, Свобода.
Задание 3.
Во многих афоризмах Льва Шестова обнаруживаются «две логики». Например:
Целый ряд "истин", и, быть может, истин наиболее замечательных, - не могут найти общего признания и, главное, большей частью этого и не добиваются. Поясню на примере. В своей "метафизике любви" Шопенгауэр с большим остроумием развивает мысль о том, что любовь есть только скоропреходящая иллюзия. "Воле" нужно лишний раз проявиться в индивидууме, и она внушает Ивану мысль, что Марья необыкновенная красавица, а Марье, что Иван - герой. Как только цель "воли" достигнута, обеспечено появление на свет нового существа, "воля" предоставляет любовников себе, и они с ужасом убеждаются, что жили в отвратительном и бессмысленном заблуждении. Иван видит "действительную" Марью, т. е. толстую, глупую, скучную бабу, Марья - действительного Ивана, т. е. пустого, пошлого и трусливого парня. И на этот раз, т. е. после того как прошло очарование любви, суждения Ивана и Марьи совершенно сходятся с суждениями всех, с тем, что semper, ubique et ab omnibus creditum est. Ибо все, всегда и везде думали, что Марья безобразна и глупа, а Иван - трус и тупица. Шопенгауэр нисколько не сомневается, что Иван и Марья именно тогда видели настоящую действительность, когда видели то, что видят все. И не один Шопенгауэр так думает, - это опять-таки то, что semper, ubique et ab omnibus creditum est. Но как раз потому, что эта истина принимается как столь несомненная, уместно поставить вопрос о законности ее притязаний. Действительно ли Иван и Марья были в заблуждении в ту короткую пору, когда "воля" зажгла пред ними свой волшебный светоч и они, вверившись какому-то таинственному и непреодолимому влечению, увидели друг в друге так много прекрасного? А что если наоборот, как раз тогда, когда они были одни и казались всем безумцами, они были правы и приобщались настоящей действительности, а то, во что их принуждает верить их социальная природа, есть ложь и заблуждение? Т. е. как раз тогда, когда их суждения имеют за собой общее признание, когда они становятся понятными, доступными, самоочевидными и потому непререкаемыми, тогда именно они становятся пошлыми, жалкими, бедными и нужными только для статистики или другой положительной, ведущей свое происхождение от математики и потому считающей себя "королевской", науки? Вы не примете такого допущения? Но здесь это ведь совершенно безразлично. От того, будет оно принято или нет, сущность дела нисколько не изменится. Белый, ровный свет повседневности от этого нисколько не станет ярче и привлекательнее того мгновенного феерического огня, который время от времени зажигается в душе человека "волей" ли Шопенгауэра или иной неведомой нам силой. И когда такой огонь горит в душе человека, он глубоко равнодушен к тому, согласны или не согласны с ним другие люди и оправдываются ли его истины теориями познания.
"Целую вечность тебя не было, и ты об этом не горюешь, не говоришь, что не можешь понять, как мог мир существовать без тебя. А по поводу вечности в будущем, когда тебе предстоит не быть, ты утверждаешь, что это неприемлемо. Ясно, что ты непоследователен", - увещевает разум человека. - Конечно, тебе ясно, для тебя я непоследователен. Но есть и другая логика: раз я уже вырвался из ничто, стало быть, кончено, я больше в ничто не обращусь. И вторая "вечность" - моя. - Так отвечает несговорчивый и упрямый спорщик. И с таким - разум ничего не поделает собственными средствами.
Эпиктет, как и
все философы, пытается доказать, что человек всегда, при всяких обстоятельствах
может сохранить душевное равновесие. Случилось несчастье: у тебя умер отец - ты
волнуешься, плачешь, приходишь в отчаяние, и нет, по-видимому, в мире средств и
способов, которыми можно было бы тебе вернуть спокойствие. Но только
по-видимому. На самом же деле способ есть. Попробуй рассуждать. Что бы ты
сказал, если бы умер отец твоего соседа? Ты бы сказал, что это произошло вполне
естественно. Всякий человек должен умереть - таков закон природы. Почему же ты
так волнуешься и так безутешен, когда умер твой отец? Подумай, и ты поймешь,
что смерть твоего отца так же законна и естественна, как и смерть всех других
людей, и что, стало быть, нет никакого основания тебе больше огорчаться сегодня,
когда у тебя отца нет, чем вчера, когда у тебя отец был. Рассуждение на первый
взгляд безукоризненное. К сожалению, его можно обернуть. Можно сказать: у
соседа умер отец, и я к тому отношусь совершенно безучастно. Но правильно ли
это? Если бы умер мой отец, я пришел бы в отчаяние; отчего же смерть чужого
человека не производит на меня такого гнетущего впечатления? Это -
"заблуждение": мне следует так же убиваться по поводу смерти первого
встречного, как и по поводу смерти родных и друзей. Сравните оба рассуждения -
какое из них логичнее и последовательнее? Ясно - оба одинаково хороши, и если
Эпиктет отдал предпочтение первому, то вовсе не потому, что оно
"разумнее", а только потому, что оно вернее и скорее подводило его к
заветной цели стоической философии - к достижению
αταραξία, совершенной свободы от каких
бы то ни было влияний.
Совершенно очевидно, какую из «двух логик»
выбрал для себя Лев Шестов.
А какую избираете Вы?! и почему?
Задание 4.
Представьте (это почти невозможно; так вот – через
невозможно! – представьте), что Вы –
Всемогущее Творческое Существо. Ну, как?.. сможете Вы теперь сотворить
камень, который не сможете поднять? Таков первый вопрос (им мучались
средневековые схоласты).
Второй вопрос: представьте себе, что Вы –
Всемогущее Творческое Существо не когда-нибудь и не где-нибудь,
а здесь и сейчас и Вас окружают все царства и государства земные
и все славы их, все их гении, науки, искусства и т. д., – короче, вся
мировая наличность; и вот Вы, во всеоружии всех их «наук и техник» и…
собственного всемогущества, – что бы Вы сделали «из этого всего»? (NB: желательно, чтобы ответ на этот второй вопрос как
можно меньше походил на волшебную сказку).
И, наконец, третий: Вы – Всемогущее Творческое
Существо, а вокруг ничего нет. Что бы Вы сотворили из ничего?
Задание
5.
Замечательный писатель Хорхе Луис Борхес любил
описывать вымышленные миры. Странные, небывалые, никогда и нигде не
существовавшие миры… Однако, почти всегда он обставлял дело так, будто миры эти
существовали в реальности и о них будто бы даже сохранились упоминания в
каких-то документах, которые долгое время считались утерянными, а вот теперь
нашлись и произвели сенсацию. Поражает, что перед тобой не просто досужая
выдумка праздного ума, но – документ. Возможно, миры эти жили в
самом Борхесе, пугали, преследовали или поражали и восхищали его, и он не
просто выдумывал их, но именно описывал как очевидец. Яркими образчиками
таких его «вымыслов» являются, например, «Тлён, Укбар, Orbis Tertius» и
«Сообщение Броуди» (последний есть на сайте «PRO
и CONTRA» – найдите и прочитайте). Многие из нас носят в
себе такие как бы вымышленные миры, но никому не сообщают об этом.
Задание:
произведите сенсацию, сделайте Ваше «Сообщение Броуди», опишите Ваш небывалый
мир.
Задание
6.
Горькие слова П. Я. Чаадаева о
Росии и русских людях: «И вот я спрашиваю вас, где наши мудрецы,
наши мыслители? Кто когда-либо мыслил за нас, кто теперь за нас мыслит? А ведь,
стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним
локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба
великих начала духовной природы: воображение и рассудок, и совмещать в нашей
цивилизации историю всего земного шара. Но не такова роль, определенная нам
провидением. Больше того: оно как бы совсем не было озабочено нашей судьбой.
Исключив нас из своего благодетельного действия на человеческий разум, оно
всецело предоставило нас самим себе, отказалось как бы то ни было вмешиваться в
наши дела, не пожелало ничему нас научить. Исторический опыт для нас не
существует; поколения и века протекли без пользы для нас. Глядя на нас, можно
было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие
в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной
идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого
разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. С первой
минуты нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага
людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины;
ни одна великая истина не вышла из нашей среды; мы не дали себе труда ничего
выдумать сами, а из того, что выдумали другие, мы перенимали только
обманчивую внешность и бесполезную роскошь.» («Философические письма. Письмо
первое.»)
Горькие, но и… несправедливые слова.
Задание (и просьба): восстановите справедливость,
напишите подробно о русских изобретениях, идеях, открытиях, которые
обогатили человечество (а их ведь – вопреки Чаадаеву – ох, как много: тут тебе
и паровоз, и ракета, и радио, и телевидение (?), и оружие, танки и самолёты,
первая в мире неевклидова геометрия (Лобачевского), Фёдор Достоевский и Николай
Фёдоров с его (русской!) идеей «воскрешения предков», т. е. активного
христианства… А
сколько доказательств «от противного» (причём, в самых разных сферах
деятельности) представили русские человечеству (одна Октябрьская революция и
всё за ней последовавшее чего стоят!!.) И не только учили
(человечество), а и помогали и спасали (и не раз). Вот, Пушкин в ответе
Чаадаеву на это «Первое философическое письмо» замечает ему: «Нет сомнения, что
Схизма отъединила нас от остальной Европы и что мы не принимали участия ни в
одном из великих событий, которые её потрясали, но у нас было особое
предназначение. Это Россия, это её необъятные пространства поглотили
монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и
оставить нас в тылу. Они отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация
была спасена. Для достижения этой цели мы должны были вести совершенно особое
существование, которое, оставив нас христианами, сделало нас, однако,
совершенно чуждыми христианскому миру, так что нашим мученичеством энергичное
развитие Европы было избавлено от всяких помех.»)
Задание 7.
Ещё один афоризм Льва Шестова
– «Дарвин и Библия»:
«В Библии рассказывается о грехопадении нашего праотца, первого человека
Адама. Вы полагаете, что это выдумка необразованных евреев? И что выдумка очень
образованного англичанина ближе к истине, что человек произошел от обезьяны?
Так позвольте мне сказать, что евреи были ближе к истине, что они были очень
близки к истине. Вы спросите, почему я с такой уверенностью беру сторону
евреев? Был я, что ли, при начале мироздания, видел я, как ела Ева яблоко и
дала есть Адаму? Не был, конечно, и не видел. И даже моральных доказательств,
которые приводил Кант в защиту своих постулатов, у меня нет. Вообще нет никаких
доказательств. Только я думаю, что в таких случаях доказательство - ненужный и
очень обременительный балласт. Попробуйте, если можете, допустить, что в
известных случаях можно и должно обойтись без доказательств, и посмотрите на
человека, прислушайтесь к человеку. Ведь даже сейчас видны на нем те фиговые
листья, которыми он прикрывал наготу свою, когда вдруг почувствовал, какой это
ужас - отпасть от Бога. А его вечная тоска, его неутолимая жажда! Ведь это
только один разговор, что люди умели когда-либо на земле найти то, что им
нужно. Они мучительно ищут, но ничего не находят. Даже те, которые считаются
учителями человечества. Какое великое искусство нужно им, чтоб придать себе вид
"нашедших"! И, в конце концов, самого гениального творчества хватает
только для того, чтоб ослепить других. Себе же никто светить не может. Недаром
же кто-то и про солнце сказал, что оно дает свет и радость другим, для себя же
оно темно. Если бы человек был от обезьяны, он по-обезьяньи умел бы найти то,
что ему нужно. Мне скажут, что такие люди бывают и их немало. Конечно. Но из
этого следует только, что и Дарвин прав, и евреи правы. Часть людей
действительно произошла от согрешившего Адама, чувствует в своей крови грех
своего предка, мучится им и стремится к утраченному раю, а другие и в самом
деле произошли от несогрешившей обезьяны, их совесть спокойна, они ничем не
терзаются и не мечтают о несбыточном. Согласится наука на такой компромисс с
Библией?»
Перед нами три разные точки
зрения: «от Бога», «от обезьяны» и «компромисс».
К какой из них склоняетесь Вы?
Почему?!
Задание 8.
На сайте «PRO и CONTRA»
в разделе «Наука и Искусство» опубликована небольшая статья известного
литературоведа Ю. М. Лотмана «Внутренняя хронология «Евгения Онегина».
Начинается она словами Пушкина: «Смеем уверить, что в нашем романе время
расчислено по календарю».
Изучите статью и постарайтесь
найти грубейшую ошибку в этой «внутренней хронологии», в
результате чего вся она оказывается неверной. Мне, например, совершенно ясно, к
чему стремился Ю. М. Лотман, затевая свою хронологию: он поверил не Пушкину
(«время расчислено по календарю»), а тому (кажется, Белинскому), кто утверждал,
что после отповеди Татьяны – «В какую бурю ощущений / Теперь он сердцем
погружён!» – Онегин вполне мог сойтись с декабристами и оказаться на Сенатской
площади; поэтому самым важным для Лотмана было датировать окончание романа
мартом месяцем 1825 года (= чтобы Онегин «успел» сойтись и оказаться).
А поверил – вопреки: вопреки здравому смыслу и логике развития характера
Онегина, вопреки тексту романа, вопреки «календарю»! Приведу один пример.
Помните «цветной» вопрос : «Кто там в малиновом берете / С послом испанским
говорит?» Так вот: эту сцену первой встречи Онегина с Татьяной в Петербурге
Лотман принуждён датировать осенью 1824 года, несмотря на то, что знает сам (и
пишет об этом в своём «Комментарии»): «В 1824 г., когда происходит встреча
Онегина и Татьяны в Петербурге, Россия не поддерживала дипломатических
отношений с Испанией, прерванных во время испанской революции. Испанский посол
Хуан Мигуэль Паэс де ла Кадена появился в Петербурге в 1825 г.»
И вот, если Вам удастся найти
хронологическую ошибку Ю. М. Лотмана, постарайтесь восстановить истинную
внутреннюю хронологию романа.
Желаю успеха: это трудная и настоящая
работа!
NB: в этой работе Вам потребуется так называемый «Вечный
Календарь»: он лежит на сайте в разделе «… а ты хохочешь» (скачайте его!)
Задание 9.
В 1796 году, когда ему было всего 19 лет, К. Ф. Гаусс доказал, что окружность можно разделить на 2,3,4,5,6,8,10,12,15,16,17,20,...,257,...,65537,... равных частей, то есть решил стоявшую с античных времен проблему о возможности построения циркулем и линейкой правильного многоугольника с заданным числом сторон.
Доказанный Гауссом результат — пример так называемой чистой теоремы существования: утверждается, что построить с помощью циркуля и линейки правильный многоугольник с «допустимым» числом сторон можно, но ничего не говорится о том, как это сделать. Гаусс предложил также явный способ построения с помощью циркуля и линейки правильного 17-угольника. Это событие Гаусс посчитал столь значительным, что отметил его в «Дневнике» (запись от 30 марта 1796 года ) и завещал высечь правильный 17-угольник на своём надгробии (воля Гаусса была исполнена).
Задание: используя рессурсы Internet’а, в частности, электронные
версии книг в Математической библиотеке МЦНМО (http://ilib.mccme.ru/), изучите проблему и сделайте
Web – страницу, ей посвящённую.
Задание 10.
Перед Вами хронологическая таблица, посвящённая русской истории с 1812-го по 2062-й год, в которой этот временной промежуток поделён на десятилетия следующим образом:
|
1812 - 1822 |
1822 - 1832 |
1832 - 1842 |
1842 - 1852 |
1852 - 1862 |
|
1862 - 1872 |
1872 - 1882 |
1882 - 1892 |
1892 - 1902 |
1902 - 1912 |
|
1912 - 1922 |
1922 - 1932 |
1932 - 1942 |
1942 - 1952 |
1952 - 1962 |
|
1962 - 1972 |
1972 - 1982 |
1982 - 1992 |
1992 - 2002 |
2002 - 2012 |
|
2012 - 2022 |
2022 - 2032 |
2032 - 2042 |
2042 - 2052 |
2052 - 2062 |
Я не буду сейчас говорить о причинах,
побудивших меня избрать именно этот (1812 – 2062) временной отрезок
(долгая история и не об этом речь), однако, отмечу, что была в этом своя вполне
определённая логика и своя сермяжная правда, и что уж одно то хорошо, что
середина отрезка, центр таблицы, приходится равнёхонько на 1937-й год (не к
ночи будь помянут!).
А Вам предлагаю заполнить эту
мою таблицу: руководствуясь своими знаниями, воспоминаниями, наблюдениями и
интуицией, вставьте в каждую клеть таблицы имя, явление или факт
общественной, религиозной, культурной, народной или Вашей личной жизни,
которые, на Ваш взгляд, определяют или хотя бы характеризуют то или иное
десятилетие.
Задание 11.
ПОЛИНДРОМЫ – это такие замечательные фразы, которые слева направо и справа налево читаются одинаково. Приведу классические: «А роза упала на лапу Азо’ра»; «Я не мил, и не женили меня»; «Но невидим архангел, мороз узором лег на храм и дивен он». Один современный: «Цени в себе свинец». А иногда, так даже стихи получаются:
Шорох у Лимо’па, Лиму шорох о’пен:
Не по’ хорошу мил, а по’ милу хорош.
В Internet’е такого добра тьма тьмущая, а потому оттуда прошу не брать: их самому придумывать интересно. Придумайте-ка, эдак, штук 10 – 15 (можно меньше, если только эффектные получились, и Вы ими гордитесь).
Задание 12.
Используя рессурсы Internet’а, создайте интересную Web – страницу «О трёх неразрешимых задачах древности: квадратура круга, трисекция угла, удвоение куба».
Задание 13.
А если кто овладел «Символической логикой» Льюиса Кэррола
(на сайте «PRO и CONTRA» в разделе
«Математические мотивы»), тому – найти заключение следующего сорита:
1. Всякий, кто не танцует на туго натянутом канате и не ест пирожков за
один пенс, стар.
2. Со свиньями, которые временами испытывают головокружение, обращаются
почтительно.
3. Разумный человек, отправляясь в путешествие на воздушном шаре, берёт с
собой зонтик.
4. Не следует завтракать в присутствии посторонних тому, кто имеет смешной
вид и ест пирожки за один пенс.
5. Юные существа, отправляясь в путешествие на воздушном шаре, временами
испытывают головокружение.
6. Жирные существа, имеющие смешной вид, могут завтракать при посторонних,
если только они не танцуют на туго натянутом канате.
7. Ни одно разумное существо не станет танцевать на туго натянутом канате,
если оно временами испытывает головокружение.
8. Свинья с зонтиком имеет смешной вид.
9. Все, кто не танцует на туго натянутом канате и с кем обращаются
почтительно, жирны.
Задание 14.
Задача Аполлония. С помощью циркуля и линейки построить окружность, касающуюся трёх данных окружностей.
Прошу решать эту задачу без инверсии, – даже и тех, кто знаком с этим преобразованием. А ещё лучше – вот как: пусть нам даны три множества: множество точек плоскости, множество прямых этой плоскости, множество окружностей на ней. Требуется с помощью циркуля и линейки построить окружность, касающуюся трёх объектов из этих множеств. Таким образом, я сформулировал целый класс задач и прошу Вас решить их все, начиная с задачи школьного учебника о построении окружности, проходящей через три различные точки, и кончая «задачей Аполлония».
Задание 15.
Я думаю, Вам известна замечательная теорема о том, что «основания высот произвольного треугольника, середины трёх его сторон и середины трёх отрезков, соединяющих его вершины с ортоцентром, лежат все на одной окружности радиуса R/2; причём, центр этой окружности лежит на прямой Эйлера, точно в середине отрезка между ортоцентром и центром описанной окружности». Следуя Ж. В. Понселе, мы называем эту окружность окружностью девяти точек данного треугольника. Некоторые называют её окружностью Эйлера, хотя Эйлер доказал только, что «ортотреугольник и серединный треугольник имеют общую описанную окружность» (1765 г.). По-видимому, первое полное доказательство было опубликовано в 1821 году Понселе. К. Фейербах переоткрыл частичный результат Эйлера ещё позже и добавил новое свойство, которое является настолько замечательным, что побуждает многих авторов называть окружность девяти точек «окружностью Фейербаха». Теорема Фейербаха утверждает, что «окружногсть девяти точек касается вписанной и всех вневписанных окружностей».
Вряд ли Вы докажете последнюю теорему самостоятельно. Вам предлагается посетить Математическую Интернет-библиотеку МЦНМО (http://ilib.mccme.ru/) и скачать оттуда книжку Г. С. М. Коксетера «Новые встречи с геометрией»; затем найти в ней теорему Фейербаха и, изучив свойства инверсии, разобраться в доказательстве теоремы и «опубликовать» его (т. е., создать соответствующую Web – страницу).
Задание 16.
Одна из самых удивительных теорем элементарной геометрии была открыта в 1904 году Франком Морлеем: «Точки пересечения смежных трисектрис углов произвольного треугольника являются вершинами равностороннего треугольника».
Доказательство теоремы довольно сложное. Предлагаю Вам ознакомиться с ним по книге Г. С. М. Коксетера «Новые встречи с геометрией» (глава 2, § 9) и решить самостоятельно 5 задач в конце § 9, а затем сделать Web – страницу «Теорема Морлея», на которой Вы должны разместить формулировку теоремы, доказательство; естественно, чертежи, а также решённые Вами задачи. Очень бы хотелось, чтобы помимо обычных чертежей на этой Web – странице присутствовала интерактивная картинка (она сама сюда просится).
Задание 17.
Перед Вами стихотворение А. С. Пушкина «Герой»:
Что есть истина?
Друг.
Да, слава в прихотях вольна.
Как огненный язык, она
По избранным главам летает,
С одной сегодня исчезает
И на другой уже видна.
За новизной бежать смиренно
Народ бессмысленный привык;
Но нам уж то чело священно,
Над коим вспыхнул сей язык.
На троне, на кровавом поле,
Меж граждан на чреде иной
Из сих избранных кто всех боле
Твоею властвует душой?
Поэт.
Всё он, всё он - пришлец сей
бранный,
Пред кем смирилися цари,
Сей ратник, вольностью венчанный,
Исчезнувший, как тень зари.
Друг.
Когда ж твой ум он поражает
Своею чудною звездой?
Тогда ль, как с Альпов он взирает
На дно Италии святой;
Тогда ли, как хватает знамя
Иль жезл диктаторский; тогда ль,
Как водит и кругом и вдаль
Войны стремительное пламя,
И пролетает ряд побед
Над ним одна другой вослед;
Тогда ль, как рать героя плещет
Перед громадой пирамид,
Иль как Москва пустынно блещет.
Его приемля, - и молчит?
Поэт.
Нет, не у счастия на лоне
Его я вижу, не в бою,
Не зятем кесаря на троне;
Не там, где на скалу свою
Сев, мучим казнию покоя,
Осмеян прозвищем героя,
Он угасает недвижим,
Плащом закрывшись боевым.
Не та картина предо мною!
Одров я вижу длинный строй,
Лежит на каждом труп живой,
Клейменный мощною чумою,
Царицею болезней... он,
Не бранной смертью окружён,
Нахмурясь, ходит меж одрами
И хладно руку жмет чуме,
И в погибающем уме
Рождает бодрость... Небесами
Клянусь: кто жизнию своей
Играл пред сумрачным недугом,
Чтоб ободрить угасший взор,
Клянусь, тот будет небу другом,
Каков бы ни был приговор
Земли слепой...
Друг.
Мечты
поэта -
Историк строгой гонит вас!
Увы! его раздался глас, - *
И где ж очарованье света!
Поэт.
Да будет проклят правды свет,
Когда посредственности хладной,
Завистливой, к соблазну жадной,
Он угождает праздно! - Нет!
Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман...
Оставь герою сердце! Что же
Он будет без него? Тиран...
Друг.
Утешься..................
29 сентября 1830
Москва.
* Mйmoires de Bourrienne.
…………………………………………………………………………………………………...
Ну, так вот: эпиграф – «Что есть истина?» – риторический вопрос Понтия
Пилата, но выставленный в качестве эпиграфа вопрос этот обязывает автора дать на
него вразумительный ответ. А что мы имеем? – «Поэт», отвечая «Другу», рисует
ослепительную картину посещения Наполеоном (=«Героем») чумного лазарета,
выявляя таким образом беспредельный героизм своего «Героя», а
«Друг», вместо того, чтобы пасть ниц или хотя бы отдать честь, ссылается на
изыскания какого-то строгого историка (= Mйmoires de
Bourrienne), заявившего,
что в действительности ничего подобного не было и быть не могло. Картина,
нарисованная «Поэтом», получает статус «мечты», «легенды» и уже никого не
ослепляет. Кроме самого «Поэта», который теперь проклинает «правды свет» и,
переименовав его в «тьму низких истин», начинает проповедь
«возвышающих обманов». Ну? и что ж есть истина после «этого
всего»?.. Тем более, что это и не всё ещё,
ибо есть ещё – «ещё страшней, ещё чудней» – авторская
подпись под этим стихом: 29
сентября 1830, Москва. Странная
подпись, ибо из достоверных источников узнаём, что в этот день Пушкин этого стиха не писал и в Москве не был.
Итак: что есть истина?
Вопрос,
оставшийся без ответа?..
Но у Пушкина так не бывает.
Вопрос задан.
И ответ дан.
NB (подсказка): по
определению В. Даля, например, «истина» –
«всё что верно, подлино, точно, справедливо, что есть. Всё, что есть,
то истина; не одно ль и то же есть и естина, истина?»
Короче: истина = естина («в русском её разумении»). А и ещё: «…это –
«живущее», «живое существо», «дышущее»… Истина, как существо живое по
преимуществу, – таково понятие о ней у
русского народа. Нетрудно подметить, что именно такое понимание истины образует
своеобразную и самобытную характеристику русской философии» (П. А. Флоренский –
выдающийся русский мыслитель и священник).
Задание 18.
Альберт Эйнштейн утверждал, что Достоевский даёт ему «больше, чем любой мыслитель, больше, чем Гаусс». И это странно. Приведу отрывок из «Записок из подполья» Достоевского, который на взгляд писателя Набокова (к-рый Достоевского не любил) и на мой взгляд (а я оч-чень люблю его), содержит «квинтэссенцию достоевщины»:
«…Продолжаю спокойно о людях с крепкими нервами, не понимающих известной
утонченности наслаждений. Эти господа при иных казусах, например, хотя и ревут,
как быки, во все горло, хоть это, положим, и приносит им величайшую честь, но,
как уже сказал я, перед невозможностью они тотчас смиряются. Невозможность —
значит каменная стена? Какая каменная стена? Ну, разумеется, законы природы,
выводы естественных наук, математика. Уж как докажут тебе, например, что от
обезьяны произошел, так уж и нечего морщиться, принимай как есть. Уж как
докажут тебе, что, в сущности, одна капелька твоего собственного жиру тебе
должна быть дороже ста тысяч тебе подобных и что в этом результате разрешатся
под конец все так называемые добродетели и обязанности и прочие бредни и
предрассудки, так уж так и принимай, нечего делать-то, потому дважды два —
математика. Попробуйте возразить.
"Помилуйте, — закричат вам, — восставать нельзя: это дважды два
четыре! Природа вас не спрашивается; ей дела нет до ваших желаний и до того,
нравятся ль вам ее законы или не нравятся. Вы обязаны принимать ее так, как она
есть, а следственно, и все ее результаты. Стена, значит, и есть стена... и т.
д., и т. д.". Господи боже, да какое мне дело до законов природы и
арифметики, когда мне почему-нибудь эти законы и дважды два четыре не нравятся?
Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил не будет
пробить, но я и не примирюсь с ней потому только, что у меня каменная стена и у
меня сил не хватило.
Как будто такая каменная стена и вправду есть успокоение и вправду
заключает в себе хоть какое-нибудь слово на мир, единственно только потому, что
она дважды два четыре. О нелепость нелепостей! То ли дело все понимать, все
сознавать, все невозможности и каменные стены; не примиряться ни с одной из
этих невозможностей и каменных стен, если вам мерзит примиряться; дойти путем
самых неизбежных логических комбинаций до самых отвратительных заключений на
вечную тему о том, что даже и в каменной-то стене как будто чем-то сам виноват,
хотя опять-таки до ясности очевидно, что вовсе не виноват, и вследствие этого,
молча и бессильно скрежеща зубами, сладострастно замереть в инерции, мечтая о
том, что даже и злиться, выходит, тебе не на кого; что предмета не находится, а
может быть, и никогда не найдется, что тут подмен, подтасовка, шулерство, что
тут просто бурда, — неизвестно что и неизвестно кто, но, несмотря на все эти
неизвестности и подтасовки, у вас все-таки болит, и чем больше вам неизвестно,
тем больше болит!»
Вам такой подход к делу что-нибудь даёт?
Что же давал Эйнштейну?..
NB1: Изречение поэта Иннокентия
Анненского:
«Читайте Достоевского, любите
Достоевского, если можете, а не можете,
браните Достоевского, но читайте по-русски его и, по возможности, ТОЛЬКО его...»
NB2: Его же стихотворение:
НЕВОЗМОЖНО Есть слова — их дыханье, что цвет, Так же нежно и бело-тревожно,Но меж них ни печальнее нет,Ни нежнее тебя, невозможно.
Не познав, я в тебе уж любилЭти в бархат ушедшие звуки:Мне являлись мерцанья могилИ сквозь сумрак белевшие руки. Но лишь в белом венце хризантем,Перед первой угрозой забвенья,Этих ве, этих зэ, этих эм
Различить я сумел дуновенья. И, запомнив, невестой в саду,Как в апреле, тебя разубрали,—У забитой калитки я жду,Позвонить к сторожам не пора ли. Если слово за словом, что цвет,Упадает, белея тревожно,Не печальных меж павшими нет,Но люблю я одно — невозможно.
NB3: Ясно ли, что’ давал Достоевский поэту Анненскому?
……………………………………………………………………………………………………
NB4: Отрывки из первой части «Записок из
подполья» есть на сайте «PRO
и CONTRA» в разделе «Наука и Человек».
Задание 19.
Наше
мышление подчиняется определенным законам. Однако существует немало
литературных произведений, в которых эти законы преднамеренно нарушаются. Самые
известные примеры подобных произведений – это «Записки сумасшедшего» и «Нос» Н.
В. Гоголя, пьесы С. Бекета, «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазерклье» Л. Кэррола, «Приглашение на казнь» В. В.
Набокова. В одних случаях цель авторов абсурдистских сочинений состоит
исключительно в демонстрации свободы их собственного сознания от навязанных ему
стереотипов. В других случаях они пародируют эти стереотипы, доводя их до той
крайности, за которой суждения «здравого смысла» обнаруживают свою собственную
бессмысленность (как, например, в «сочинениях» Козьмы Пруткова или в романах
Дж. Свифта). Однако чаще всего под покровом причудливых «нелепостей» и
«бессмыслиц» скрывается живая, глубокая и трезвая мысль.
Ниже я
привожу образцы псевдо-философских трактатов, принадлежащие замечательному
мастеру абсурдистского жанра, Даниилу Хармсу. Попробуйте себя в этом жанре.
Я говорил себе, что я вижу мир. Но весь
мир был недоступен моему взгляду и я видел только части мира. И все что я
видел я называл частями мира. И я наблюдал свойства этих частей и наблюдая
свойства частей я делал науку. Я понимал, что есть умные свойства частей и есть
не умные свойства в тех же частях. Я делил их и давал им имена. И в зависимости
от их свойств, части мира были умные и не умные.
И были такие части мира, которые могли думать. И эти части смотрели на
другие части и на меня. И все части были похожи друг на друга и я был похож на
них. И я говорил с этими частями мира.
Я говорил: части гром.
Части говорили: пук времени.
Я говорил: Я тоже часть трех поворотов.
Части отвечали: Мы же маленькие точки.
И вдруг я перестал видеть их, а потом и другие части. И я испугался, что
рухнет мир.
Но тут я понял, что я не вижу частей по отдельности, а вижу все зараз. Сначала
я думал что это НИЧТО. Но потом понял, что это мир, а то что я видел раньше был
НЕ мир.
И я всегда знал, что такое мир, но что я видел раньше я не знаю и сейчас.
И когда части пропали, то их умные свойства перестали быть умными, и их не
умные свойства перестали быть не умными. И весь мир перестал быть и умным и
неумным.
Но только я понял, что я вижу мир, как я перестал его видеть. Я испугался,
думая что мир рухнул. Но пока я так думал, я понял, что если бы рухнул мир, то я
бы так уже не думал. И я смотрел ища мир, но не находил его.
А потом и смотреть стало некуда.
Тогда я понял, что покуда было куда смотреть вокруг меня был мир. А теперь
его нет. Есть только я.
А потом я понял, что я и есть мир.
Но мир это не я.
Хотя, в то же время, я мир.
А мир не я.
А я мир.
А мир не я.
А я мир.
А мир не я.
А я мир.
И больше я ничего не думал.
30 мая 1930
I. О подарках
Несовершенные подарки, это вот какие подарки: например: мы дарим имениннику
крышку от чернильницы. А где же сама чернильница? Или дарим чернильницу с
крышкой. А где же стол на котором должна стоять чернильница? Если стол уже
есть у именинника, то чернильница будет подарком совершенным. Тогда, если у
именинника есть чернильница, то ему можно подарить одну крышку и это будет
совершенный подарок. Всегда совершенными подарками будут украшения голого гела,
как-то кольца, браслеты, ожерелья и т.д. (считая, конечно, что именинник не
калека), или такие подарки, как например палочка, к одному концу которой
приделан деревянный шарик, а к другому концу деревянный кубик. Такую палочку можно держать в руке
или, если ее положить, то совершенно безразлично куда. Такая палочка больше ни
к чему не пригодна.
II.
Правильное окружение себя предметами
Предположим что какой-нибудь, совершенно голый квартуполномоченный решил
обстраиваться и окружать себя предметами. Если он начнет с стула, то к стулу
потребуется стол, к столу лампа, потом кровать, одеяло, простыни, комод, белье,
платье, платяной шкап, потом комната, куда все это поставить и т.д. Тут в
каждом пункте этой системы, может возникнуть побочная маленькая
система-веточка: на круглый столик захочется положить салфетку, на салфетку
поставить вазу, в вазу сунуть цветок. Такая система окружения себя предметами,
где один предмет цепляется за другой — неправильная система, потому что если в
цветочной вазе нет цветов, то такая ваза делается бессмысленной, а если убрать
вазу, то делается бессмысленным круглый столик, правда, на него можно
поставить графин с водой, но если в графин не налить воды, то рассуждение к
цветочной вазе остается в силе. Уничтожение одного предмета нарушает всю
систему. А если бы голый квартуполномоченный надел бы на себя кольца и браслеты
и окружил бы себя шарами и целлулоидными ящерицами, то потеря одного или
двадцати семи предметов не меняла бы сущности дела. Такая система окружения
себя предметами — правильная система.
III.
Правильное уничтожение предметов вокруг себя
Один как обычно невысокого полета французский писатель, а именно Альфонс
Доде, высказал неинтересную мысль, что предметы к нам не привязываются, а мы к
предметам привязываемся. Даже самый бескорыстный человек потеряв часы, пальто и
буфет, будет сожалеть о потере. Но даже, если отбросить привязанность к предметам,
то всякий человек потеряв кровать и подушку, и доски пола, и даже более или
менее удобные камни, и ознакомившись с невероятной бессоницей, начнет сожалеть
о потере предметов и связанного с ними удобства. Поэтому уничтожение предметов
собранных по неправильной системе окружения себя предметами, есть —
неправильное уничтожение предметов вокруг себя. Уничтожение же вокруг себя
всегда совершенных подарков, деревянных шаров, целлулоидных ящериц и т.д.,
более или менее бескорыстному человеку не доставит ни малейшего сожаления.
Правильно уничтожая вокруг себя предметы, мы теряем вкус ко всякому
приобретению.
IV. О
приближении к бессмертию
Всякому человеку свойственно стремиться к наслаждению, которое есть всегда
либо половое удовлетворение, либо насыщение, либо приобретение. Но только то,
что не лежит на пути к наслаждению, ведет к бессмертию. Все системы ведущие к
бессмертию в конце концов сводятся к одному правилу: постоянно делай то чего тебе не
хочется, потому что всякому человеку постоянно
хочется либо есть, либо удовлетворять свои половые чувства, либо что-то
приобретать, либо все, более или менее, зараз. Интересно, что бессмертие всегда
связано со смертью и трактуется разными религиозными системами либо как вечное
наслаждение, либо как вечное страдание, либо как вечное отсутствие наслаждения
и страдания.
V. О
бессмертии
Прав тот, кому Бог подарил жизнь как совершенный подарок.
14 февраля 1939
Чел. Статья глупая.
Хармс.
Задание 20.
Последний мой вопрос адресую
тем, кто любит Достоевского: я знаю, что есть глубокая, провиденциальная,
я бы сказал, связь романа Достоевского «Преступление & Наказание» с
«проектом» Николая Фёдорова (см. на сайте «PRO и CONTRA» раздел «Общее Дело»).
Постарайтесь обнаружить эту
связь.
…Задавая вопрос, надеюсь
получить хотя бы один ответ.
Без надежды надеюсь.
Надеюсь – вопреки…
NB (подсказка): «Бог даёт путь, а чортъ – крюк».